Дигрожанна

[Тангенс и Котангенс]

Название: D. Gray-Жанна
Автор: Джино
Бета: Скальд, Акагэ
Жанр: стеб, кроссовер
Рейтинг: ПГ-13
Предупреждения: ООСище, дурка
Отказ от прав: я не я, и лошадь не моя! Дигрей и его персонажи принадлежат г-же Хошино, а рок-опера Жанна д'Арк - рок-ордену Тампль.
От автора: что бывает, когда первая репетитцыя проводится, аки генеральная

Этот день начался, как обычно: Джерри готовил завтрак у себя на кухне, Канда полировал Муген, Клауд Найн кормила Лау Джимина и совершенно не замечала генерала Тьедолла, который пытался успеть её нарисовать, Кросс Мариан стоял на балконе и курил сигару, Винтерс Сокаро ходил по коридорам, подыскивая себе жертву, Мари слушал тишину, Ривер копался в бумагах, а Аллен и Крори ждали, пока Джерри закончит приготовление завтрака. Этим самым обыкновенным утром Линали, как всегда, шла в направлении кабинета Комуи, держа в руках поднос с кружкой кофе. Как только она добралась до места назначения, отворила дверь и заглянула в кабинет, перед глазами девушки предстала странная картина: смотритель Ли сидел за прибранным столом и внимательно изучал какие-то бумаги.
-Доброе утро, братик, а я тебе кофе принесла! - мило улыбнувшись, сказала Линали, подошла к брату и заглянула ему через плечо. - Что это ты читаешь?
-Лиииинали! - Комуи вскочил с места и буквально ткнул бумаги в лицо юной экзорцистки. - Ты только почитай, какая же прелесть!
-Что это, братик? - недоумённо спросила Линали.
-Я недавно услышал такую замечательную оперу - "Жанна д'Арк" - и подумал, что нам необходимо её поставить! - Комуи довольно разулыбался. - И вот, наконец-то я добыл текст, ноты и разрешение авторов на постановку! А это значит, что нам прямо сейчас надо выбрать исполнителей главных ролей, и...
-Братик, ты думаешь, это хорошая затея? - перебила смотрителя Линали, взяв в руки листы с текстами оперы.
-Да, конечно! Я даже уже решил, чьи партии будем исполнять мы! Ты будешь Изабеллой, а я Карлом. Нам даже в роли почти не придётся вживаться, ведь мы, как и они, родственники! - Комуи выжидающе посмотрел на сестру, продолжая улыбаться.
Быстро найдя текст дуэта Карла и Изабеллы, Линали пробежала по нему глазами и изменилась в лице.
-Братик... неужели ты хочешь, чтобы мы играли заклятых врагов?
-Это на первый взгляд они заклятые враги, а на самом деле они друг друга очень любят.
-"Ты государство продала, ты с англичанами спала..." - прочитала вслух Линали. - Братик, я не буду это петь! - отрезала, было, девушка, но Комуи не слушал.
-Ты только представь... ты в королевском платье, я на троне, рядом Рец, Дюнуа и Кошон, и тут входит Жанна... - мечтательно произнёс смотритель. - Ты говоришь "Выгнать её прочь", а я "Зовите в зал, скучаю я...", а потом Дюнуа, Рец и Кошон её окружают, тыкают в неё пальцами, гогочут, и никак не хотят верить, что она...
-Братик! Братик! - воскликнула Линали, отрывая брата от мечтаний. - А кто будет Жанной? Кто будет Рецем, Дюнуа? А если никто не согласится?
-От такого предложения никто не откажется! - решительно сказал Комуи.
Менее чем через полчаса всех научных работников и экзорцистов, кроме тех,что были на заданиях, собрали в столовой, сказав, что у смотрителя есть к ним архиважное дело. Прийти заставили даже генералов. Когда все были в сборе, счастливый Комуи залез на стол, чтобы его было видно, и объявил:
-Итак, дорогие мои, я тут подумал и решил, что без проведения разных занятных мероприятий наш орден станет совсем черным и унылым! Поэтому у меня к вам есть предложение! Уверен, оно вам понравится!
-Ты простроишь в главном отделении курилку? - спросил Кросс.
-Нет! - Комуи помотал головой. - Лучше! Мы поставим оперу "Жанна д'Арк"!
По столовой прокатился разочарованный гул.
-Не волнуйтесь, ролей хватит всем! - поспешил успокоить присутствующих Комуи, решивший, что проблема именно в этом. - Итак, друзья, почитайте текст и подумайте, кого бы вы хотели играть? - смотритель отдал стоящей рядом Клауд Найн тексты оперы, которые вскоре разошлись по рукам.
-К обеду чтобы всё вызубрили от первой до последней буковки! - дал строгий наказ Комуи. - А тех, кто не выучит, Джерри неделю не будет кормить! Собираемся в 14.00 здесь же, будем репетировать.
Почти все присутствующие запротестовали, но смотритель никого не слушал. Он уже представлял себя на троне в короне, а рядом Жанну, Реца, Дюнуа, Кошона и, конечно, Изабеллу. Поэтому экзорцистам, искателям и научным работникам ничего не оставалось, как переписать себе текст оперы и засесть за зубрёжку. В назначенное время в столовой собралось намного меньше народу, чем с утра, но Комуи, не смотря ни на что довольный, поинтересовался, кто какие пожелания высказывает по поводу ролей. Как ни странно, практически все хотели петь в хоре или участвовать в массовках. Но в рядах генералов предложение смотрителя нашло отклик. Клауд изъявила желание исполнять партии Столетней Войны, после чего Кросс тут же решил, что непременно должен быть архангелом. Сокаро в свою очередь признался, что петь он не умеет, но у него руки чешутся отмордовать Кросса, поэтому он будет Люцифером. Крори, потупив взор, подошёл к смотрителю и, скромно шаркая ножкой, спросил:
-А можно я буду английским маршалом?
-Можно! - улыбнулся в ответ смотритель. - Что, добровольцы кончились? - грозно спросил он у оставшихся.
-А можно я буду горбуном? - поинтересовался Дейша, которого, видимо, не оставило равнодушным предложение смотрителя.
-Каким горбуном? - не понял смотритель.
-Отверженным, с проклятьем на челе, каким же ещё?
-Это не Нотр Дам, там нет никакого горбуна! - воскликнул Комуи.
-И что, Эсмеральды тоже не будет? - не унимался Дейша.
-Эсмеральды не будет, будет Жанна! - отрезал смотритель.
-Да мне, в принципе, без разницы, что Жанна, что Эсмеральда...
-Ну нет, в "Жанне" нет никаких горбунов и не будет! - отрезал Комуи.
Стоявший рядом со смотрителем Канда фыркнул, почем зря, потому что в тот же миг Комуи повернулся к нему и воскликнул:
-О! Раз уж ты сам вызвался, Канда, ты будешь Жилем де Рецем!
В столовой воцарилось молчание. Все, кто до этого перешептывался, возмущался тем, что смотритель ни с кем не считается, умолкли, боясь оказаться "добровольцами", как Канда.
-Ещё чего, - фыркнул Ю. - Я вообще не собираюсь петь в этой идиотской опере про тупую бабу.
-У Ю-тяна просто сценическая боязнь! - ехидно сказал Лави.
-А вот и нет! - огрызнулся Канда.
-А вот и да! - Лави показал ответственному мугеновладельцу язык.
-Да если бы я хотел, я в лёгкую спел бы все партии Реца. - фыркнул Ю.
-На ну? Чем докажешь? - не унимался Лави. - Ну-ка дай нам знамение!
-Отлично! - обрадовался Комуи. - Лави, ты будешь Дюнуа!
-Почему это?!
-Потому что ты, как я погляжу, замечательно знаешь его партии. - Комуи ласково похлопал Лави по плечу.
Юный книжник понял, что ему не отвертеться, поэтому решил подождать до первой репетиции. В рыжей голове Лави созрел коварный план: он споёт как можно хуже, и смотритель стопроцентно назначит на роль Дюнуа кого-то другого. А Комуи тем временем грустно вздыхал, повторяя: "Ну куда же вы пропали, дорогие добровольцы? Вы же все прекрасно знаете слова!" Слова все присутствующие и правда знали, так как перспектива быть некормлеными не улыбалась никому, но мало кто испытывал сильное желание участвовать в постановке.
-Ай-ай-ай, как нехорошо, - покачал головой Кросс, - вы нарываетесь на то, чтоб вас заставили, - он внимательно осмотрел всех присутствующих и остановил взгляд на Аллене. - Вот ты, тупой ученик, почему молчишь?
Аллен покраснел и смущенно зашаркал ножкой:
-Я плохо пою...
-Значит, надо было поднять руку и сказать: "Я буду петь в хоре!" Главную роль тебе всё равно никто не предлагает. - учительским тоном изрёк рыжий генерал.
-Кстати, о главной роли! У нас же ещё нет Жанны! - Комуи заулыбался. - Неужели никто не хочет быть Жанной?
-Мари хочет быть Жанной! - воскликнул Дейша.
-Отлично, Дейша будет Кошоном... - задумчиво произнёс Комуи, записывая инициалы нарисовавшихся участников постановки на лист бумаги напротив роли.
-С чего это? - возмутился Дейша, но Комуи промолчал в ответ.
-Вот и допрыгался. - сказал Мари. - А может, Миранда сыграет Жанну? - предложил он.
-И как я сразу не подумал! - Комуи поспешно записал Миранду в список исполнителей.
-Я? - робко переспросила Миранда. - Н-но я же не смогу ни спеть, ни сыграть...
-Всё ты сможешь, главное репетиции и вера в себя! - изрёк Комуи, подняв перст к небу.
-Но...
-Миранда, у Вас всё получится! - Аллен положил Миранде руку на плечо и улыбнулся.
Та вздохнула и молча кивнула смотрителю в знак согласия. Хотя ни её, ни чьё-то ещё согласие смотрителя не волновало. Комуи ещё раз окинул взглядом столовую и объявил:
-Итак, с ролями мы определились. В качестве членов комиссии у нас выступят Ривер, Джонни и 65-й.
-Хорошо, но только если к завтрашнему дню ты подпишешь все бумаги, Комуи. - строго сказал Ривер.
-А почему это я должен их подписывать?! - возмутился Комуи. - Мне ни на что не хватает времени!
-А если бы ты подписывал бумаги вовремя, времени было бы куда больше.
-Может быть, я сам буду решать, что мне делать, а что нет? Король я или не король, сказать немедленно изволь! - возмущённо воскликнул смотритель.
-Король. И если ты не подпишешь бумаги, мы тебя свергнем. - настойчиво сказал Ривер.
-Ну ладно, ладно, - вздохнул Комуи, - я их подпишу после репетиции...
-А когда репетиция, братик? - спросила Линали.
-А прямо здесь и сейчас! Раздвигаем столы!
Всем уже стало интересно, чем же закончится история с постановкой, поэтому никто не стал спорить с Комуи. Освободив площадку для репетиции и послушав оперу "Жанна д'Арк" на патефоне, который по поручению смотрителя притащил 65-й, было решено начинать. Специально для комиссии с краю расчищенной площадки поставили стол и стулья. По команде Комуи репетиция началась. Она была больше похожа на генеральную, нежели на первую, но что уж поделать. Смотритель считал, что нужно учиться сразу и петь и играть, как надо.
-Спасеньем грезили всегда, уж так назначено творцом. Где Вифлеемская звезда, а ад всегда перед лицом. - с выражением прочел Ривер.
-Больше чувства, больше! - воскликнул Комуи.
-Не сбивай, - спокойно ответил Ривер, и продолжил с выражением читать свои слова.
Сколько бы Комуи не придирался, да всё не по делу, потому как комиссию Ривер, Джонни и 65-й сыграли великолепно. Ну хоть прямо сейчас выпускай на сцену. Аллен, внимательней всех после смотрителя наблюдавший за ходом репетиции, громко захлопал в ладоши, а Клауд Найн отметила про себя, что это неплохое начало, и что, возможно, постановка не совсем уж обречена. Когда же дошло дело до народной сцены, златоволосая генеральша в корне поменяла своё мнение, глядя на путавшихся в порядке своих партий экзорцистов и научных работников. «Жанна», вышедшая, чтобы спеть короткую партию, успела споткнуться и толкнуть кого-то, неудачно подвернувшегося. Когда же они наконец определились кто где поёт, и дошло дело до выхода «Жиля», Найн была готова аплодировать стоя. Канда появился на "сцене" и, гордо подняв голову, чётким чеканным шагом прошёл до стола комиссии. Просто настоящий полководец. С «Дюнуа» всё обстояло сложнее, так как юный «бастард Орлеанский», а по совместительству ученик книжника, появившись на сцене, улыбался и махал, и упорно не хотел никуда уходить. И не ушел бы, если бы Ривер и Джонни не утащили его к своему столу. После того, что вытворял на сцене "Дюнуа", на немного неподобающее епископу поведение "Кошона" никто не обратил внимания. С горем пополам приступили к репетиции дуэта Жанны и Михаила. Как выяснилось, Миранда хорошо поёт, но она бродила туда-сюда по "сцене", испуганно озираясь по сторонам, будто бы боялась не то голодного британского льва, не то "церковного хора", который, надо отметить, весьма неплохо звучал. Когда же с постамента спрыгнул "Михаил", он бесцеремонно сгрёб Миранду и запел ей хриплым прокуренным голосом прямо на ухо. После такой выходки «архангела» "Жанна" пребывала в культурном шоке, поэтому репетицию данного дуэта пришлось прервать. Сказать по правде, следующая сцена началась просто изумительно. Клауд Найн хорошо пела и замечательно смотрелась в роли столетней войны, но когда между Кроссом и Сокаро, вернее, между Михаилом и Люцифером развязался поединок, архангел еле унёс ноги с поля боя. "Война" кое-как усмирила разбушевавшегося "Люцифера", горе-архангела вернули на "сцену", и репетиция продолжилась. Но "Михаилу" приключений на сегодня было, видимо недостаточно, поэтому, когда по команде смотрителя французские войска улеглись на пол, и Клауд пошла "по трупам", вернее, «через тела павших бойцов», порочный архангел позволил себе ущипнуть её за бок. От такой наглости "Война" аж престала петь и нечаянно наступила на Тому. Вставляя между извинениями неприличные словечки, Клауд бросилась с кнутом на Кросса. Начался переполох, переросший в серьёзную потасовку. "Дюнуа", "Изабелла", "Карл", генерал Тьедолл, избранный, как ни странно, на роль случайного англичанина, и комиссия кинулись разнимать дерущихся, "Люцифер" поспешил принять участие в развязавшейся битве, "Кошон" здраво рассудил, что лучше будет постоять в сторонке, и поддержать драчунов радостными криками, а "Рец" стоял неподалёку и недовольно фыркал, созерцая всё это безобразие. Когда Клауд оттащили от Кросса, выслушали её извинения и, наконец, домучали сцену "Столетней войны", пришёл черед Линали и Комуи проявить себя в качестве Карла и Изабеллы. Смотритель был весь в образе, с какой ненавистью высказывал он "матери" своё фе по поводу того, что та спала с англичанами, а Линали же в ответ краснела и робко отвечала на наезды "сынки": "мальчик мой, у Вас истерика...". И вот, снова настал черёд Миранды появляться на сцене. Дождавшись, пока отпоёт хор, "Дюнуа", "Изабелла", "Кошон" и "Рец" выскажут свои мнения, абсолютно не волнующие "Карла" (как, впрочем, Комуи не волновали мнения окружающих насчёт постановки), "Жанна" робко вышла на сцену. И всё было бы хорошо, если бы "Дюнуа" и "Кошон" не начали нарезать вокруг бедной девушки круги и тыкать в неё пальцами. "Рец" же тихо стоял в сторонке, и пел свои партии, презрительно глядя на "комиссию". В конце-концов бедная "Жанна" убежала от двух садистов, которые требовали дать им знамение. Вот просто вынь, да положь. Впрочем, Комуи остался доволен таким результатом, потому что по его мнению всё вышло очень жизненно и реалистично. Далее последовал комментарий комиссии, в принципе, удачный, разве что ребята немного переиграли. Далее на "сцену" вышел "Дюнуа", который горячо клялся "Жанне" в верности. Лави уже настолько вжился в роль, что даже сам получал удовольствие оттого, что играет такого романтичного и отважного молодого человека, как бастард Орлеанский Жан де Дюнуа. Он был знаком юноше по книгам про Столетнюю Войну, поэтому Лави отметил про себя, что хоть образ немного и изменили, но зато результат вышел отличный! А вот с "Рецем" дела обстояли сложнее...
-Не буду я петь эту похабщину и пошлятину! - возмущался Канда, стоя посреди "сцены". - Это просто бред какой-то! И вообще, ваша Жанна меня не интересует и не привлекает! Она какая-то слишком.... - Ю бросил косой взгляд в сторону Миранды, - простая...
-Нет, Канда, ты будешь это петь! И не смей отказываться! - кричал в ответ разгневанный Комуи.
-Раскомандовался тут... - фыркнул Канда.
-Король я или не король, сказать немедленно изволь!
-Найдите Жанну поприличнее, может, тогда я и буду петь. - заявил Канда. - Поменяйте её, например, ролями с Клауд.
Миранда расстроено опустила голову, но стоявшие рядом Крори и Аллен вовремя пришли на помощь, сказав, что Канда просто выпендривается, а она тут не при чём.
-Ты обалдел? - возмутился Кросс. - Мы ни за что не сделаем из Клауд "Крестьянку из деревни Домреми", "Соплячку из глуши". Зато есть ещё вариант. - он бросил косой взгляд в сторону Лави. - Вон, смотри, как по канону: конопатая, рыжая, глянь-ка - косы острижены, а одёжа на ней мужицкая, видно, честь бережёт... Нравится такая?
-Несогласный я! Да, я берегу честь с молотом, но я не девка! - запротестовал Лави.
-А пусть Мари будет Жанной! - очередной раз предложил Дейша.
Канда фыркнул и с видом "ну ладно, уломали", запел:
-Со-о-о-о-о-о-оль серебра дробя-а-а-а, я-а-а-а создавал тебя-а-а-а....
-Канда, у тебя такое лицо, как будто ты лимон жуёшь! - перебил его Комуи. - Ты же её любишь, надо петь с чувством!
-Я её не люблю.
-А Рец любит, а раз ты Рец...
-Я - Канда.
-Не важно. В постановке ты - Жиль де Рец, и не спорь. Я тут всё решаю. Я король, долой сомнения, предоставь мне все решения! - отрезал Комуи.
Ю в ответ издал своё коронное "фырк", скорчил ещё более кислую мину, и продолжил петь. Когда подошла очередь петь Дейши, то выяснилось, что половины слов он не знает. Поэтому Комуи отправил "Кошона" учить свои партии и предложил пока повторно отрепетировать "Столетнюю войну", но пострадавший искатель Тома был категорически против этого. Решили продолжать дальше. На середину "сцены" вышел английский маршал Крори, и, потупив взор и смущённо шаркая ножкой, запел:
-У парня с наших берегов...
-Эй, Джонни, не зевай!!! - громким, почти боевым кличем, отозвались несколько работников научного отдела, генерал Тьедолл и Тома, которого по причине излишней потоптанности перевели из французских в британские войска.
-Стоп-стоп-стоп! - запротестовал Комуи. - Крори, ты же кровожадный английский маршал! Ты должен петь решительнее! Вот так. - смотритель откашлялся и грозно-прегрозно прорычал что-то про "парня с наших берегов".
-Хорошо, хорошо, я понял. - кивнул Крори и продолжил уже намного решительнее. К концу песни "маршал" уже настолько вжился в роль, что придирчивый правитель Франции Комуи почти поверил, что у них, французов, шансы победить на нуле, а англичане захватят мир.
Орлеанская сеча прошла очень удачно, не покалечили почти никого, за исключением несчастного англичанина Томы, которому досталось по голове знаменем самой Жанны д'Арк. Миранда вышла на "сцену" с белым стягом в руках, за ней высыпали французы во главе с Жилем де Кандой и Лави де Дюнуа. "Столетняя война" почти всю песню стояла посреди сцены, пощёлкивая кнутиком, чтобы войска не расслаблялись. И сколь не пытался "английский маршал" вдолбить в головы французам, что "с ними дьявол", те невпопад, зато дружно и громко, орали в ответ: "С нами дева!". И громче всех "Жанну" поддерживал, конечно же, Аллен Уокер, которому не досталось главной роли, но он не был сильно разочарован. В конце-концов "британцы" под дружное улюлюканье "французов" разбежались со сцены по тёмным норам, а солдаты по команде Комуи подняли "Жанну" на щит, вернее, на поднос, взятый там же, в столовой. Потеряв равновесие, бедная Орлеанская дева повалилась на пол, но, к счастью, почти не ушиблась. А вот когда начали репетицию "Предназначения", неумолимый и жестокий "Карл", которому не стыдно было даже обвинить родную мать в том, что та спала с англичанами, чуть не прослезился. Очевидно, тема данной песни была Миранде очень близка, поэтому в довесок к хорошему и очень эмоциональному вокалу, девушка ещё и отлично сыграла. Но, как ни странно, появление на сцене "Реца", тащившего за шкирку подозрительного рыжего типа с сигаретой в зубах, "Жанну" напугало. По грозному рубаке было заметно, что он настолько счастлив от того, что британцы разбежались, бросив Луару и мечи от него, от страшного и могучего Жиля, потому как пел он с упоением, легонько пиная тяжелым ботинком свежепойманного пленника.
-Ну-ка, гляди, он хотел мне выпустить жилы вот ЭТИМ... - Канда швырнул к ногам Миранды пистолет Кросса, - устройством! Жанна, он твой, ты знаешь, что делать с ним лучше, с плодом незрелым. Он, я клянусь головой, даже не лучник! - "Рец" приосанился, не скрывая самодовольства. - Наверно, герцог целый!
Поначалу "Жанна" с интересом рассматривала то самое "устройство", очевидно, пытаясь понять, как им можно выпустить жилы. Потом же она подошла поближе к "пленнику" и послала его... обратно, в Англию, чтоб тот рассказал лордам и йоменам об Орлеанской сече. Не подумайте, это была отнюдь не самореклама, а, скорее, предупреждение, что б больше не нарывались.
-Здесь и сегодня когти львиные сломаны... - решительно изрекла "Жанна".
Тут "пленник" поднялся на ноги, снял шляпу, чтобы всем было видно, что он не какой-нибудь там сын Уэльса, а самый что ни наесть настоящий архангел, и хриплым, прокуренным голосом пропел:
-Да, человече! Сломаны, но отрастут...
Пока "архангел" перечислял условия, при которых львиные когти отрастут, "Рец" удалился со "сцены". Внимательно выслушав "Михаила", "Жанна" поведала ему, как она долго ждала его появления, и попросила быть все время рядом. На что "архангел" отреагировал, мягко говоря, неадекватно. Он сгрёб "Орлеанскую деву", напевая под нос свою партию, и, может быть, даже собирался сделать что-то антиобщественное, но тут по команде "Войны" на сцену выскочил "Люцифер", и "Михаилу" ничего не оставалось, как ретироваться. И вот, наконец, на сцену высыпал народ: солдаты, студенты, сплетники, короче, сводный хор Чёрного Ордена, и завопили "Жанна! Ла-ла-ла-ла-ла!". Дурковали они во время пения по полной, но Комуи очень понравилось. Далее должен был следовать антракт, да вот только смотритель хотел репетировать прямо здесь, прямо сейчас, прямо всё и прямо сразу. И вот, настал тот час, когда на "сцену" вышли и "Дюнуа", и "Рец", и "Кошон", и "маршал", и даже сам "Карл", и, само собой, "Жанна", без которой репетировать "Сон Дюнуа" было невозможно. Лави встал по центру и запел, не обращая абсолютно никакого внимания на Миранду, ходившую рядом туда-сюда.
-Жанна, Жанна, перед алтарём будь со мною вместе! Жанна, Жанна, в светлом одеянии моей невесты! - с чувством воскликнул "Дюнуа", подняв глаза к потолку, и поспешил уступить место "Жилю".
"Рец", по-видимому, тоже интересовался отнюдь не "Жанной", а столом "комиссии". И так стоял он в грозной позе, скрестив на груди руки, пока дело не дошло до слов "Жанна, Жанна, к телу своему отнеслась ты строго..."
-Я не буду ЭТО петь! Эту похабщину! - запротестовал "Рец". - Мне глубоко фиолетово, как она отнеслась к своему телу.
-Жиль! - воскликнул "Карл". - По сюжету ты её любишь! А вообще, не будешь петь... - "дофин" усмехнулся, бросив косой взгляд в сторону Сокаро, - мы на тебя Люцифера спустим!
-Пф... - фыркнул "Рец", но всё же запел, - Жанна, Жанна, к телу своему отнеслась ты строго. Жанна, Жанна, женщиною став, ты забудешь Бога.
При этом он просто испепелял взглядом "комиссию", полностью игнорируя несчастную "Жанну", ходившую вокруг него кругами. Настала очередь "Кошона" высказать своё мнение насчет происходящего. "Жанной" наконец-то хоть кто-то заинтересовался, но легче ей от этого не стало, ибо епископ, вооружившись вилкой вместо креста, бросал в её сторону такие хищные взгляды, будто хотел сказать не "Опасайся совращения", а "О, Эсмеральда, я посмел тебя желать". "Дюнуа", видимо, стало стыдно, что он отдал своего полководца на растерзание злодею-епископу, поэтому в следующем куплете он нежно глядел в сторону "Жанны", брал её за руки, ласково обнимал и всячески проявлял внимание.
-Я не верю, что ты ликуешь, врагов рубя! Я не верю, и я хочу защитить тебя! - с этими словами "Дюнуа" шуганул вертевшегося рядом "Кошона" и пристроившегося неподалёку "Реца", мол "пошли отсюда, извращены, вы свой шанс уже упустили".
Краснея, к "Жанне" подошёл «маршал всея Англии» - Крори, и поведал, что ждёт её в томлении целый остров, после чего скромно встал в сторонке, дабы не смущать "Орлеанскую деву". И вот, наконец, к Миранде подскочил Комуи, вернее, "Карл", и, сделав несчастное лицо, пропел:
-Мир жестокий полон ложью, чем дальше - тем горше мне! Ты одна во мне ничтожном увидела большее! - "король" упал на колени перед "Жанной". - Жанна, Жанна, здесь, среди мужланов, тебе не место! Жанна, Жанна, подари наследника королевству! - "Карл" сорвал с себя беретку и вручил её "Жанне".
-Жанна, Жанна, милая, проснись, ты всего добилась! Жанна, Жанна, кто же твой избранник, скажи на милость!? - дружно вторили своему "королю" все присутствующие. Но теперь "Жанну", по-видимому, совершенно перестали интересовать "потенциальные женихи", поэтому она направилась со "сцены", теребя в руках беретку смотрителя, так и не ответив, кого выбрала.
Далее последовал очередной комментарий комиссии.
-У нашей подопечной всё идёт на лад. - начал Джонни, перебирая бумаги. - Ликует люд, судьбы грохочет колесо. В Церквях осанну ей поют. И грязный кнехт, и гордый граф мечтают породниться с ней. Сюжет как в сказке, я не прав?
-Ага, чем дальше - тем страшней! - грустно усмехнулся Ривер. - Мы знаем сказки той финал, и оттого вопросов тьма. Где был король - несчастный Карл? Где были Рец и Дюнуа, когда в Компьени враг не спал..?
Но стоило 65-му поинтересоваться, где же была королева мать, которая трону предпочла кровать, как Дейша возмутился:
-Я что-то вообще не понял, а почему никого не интересует, где был Кошон?
Комуи хотел, было, что-то ответить, но его опередил Лави.
-Понимаешь, - с умным видом изрёк книжник, - Кошон руководил судебным процессом по делу Жанны, а Рец, Дюнуа и Карл за неё, собственно, не заступились. Поэтому комиссия и задалась вопросом, почему же они...
-А по-моему никого это не волнует просто потому, что Кошон - лох серебристый. - фыркнул Канда.
-Лохи серебристые - Рец, Дюнуа и Карл, - ехидно ответил Дейша, - а Кошон свое дело знал!
-А вот и нет!
-А вот и да!
-Молчать, вы увлеклись сверх меры! - Комуи ударил рукой по столу. - Ругаетесь, как будто тамплиеры!
-Братик, это из другой постановки... - тихонько напомнила брату Линали.
С горем пополам "комиссия" откомментировала происходящее в довольно-таки приличных выражениях, и на "сцену" вышли "Карл", "Жанна" и "Изабелла". Дамы спорили насчет того, что горе-дофину надобно делать, а он в свою очередь умудрялся поддакивать и той и той. Надо отдать должное, артистизма Комуи было не занимать, и он очень живенько изображал подхалима и подкаблучника. Под конец "Жанне" удалось убедить "Карла" в том, что его непременно надо короновать, желательно в Реймсе и желательно поскорее. И "Карл" Согласился. Тут же на "сцену" высыпал сводный хор Чёрного Ордена, "Рец", "Кошон" и "Дюнуа", и все они принялись дружно славить новоиспечённого государя. А "Жанна" скромно подошла к "Карлу" и протянула ему беретку, которую забыла отдать после "Сна Дюнуа".
-Примите, мой король, венец своей страны! Сияет он, как нимб, но тяжек, словно крест! Поверьте, мой король, мы продолжать должны!
-Опомнись, Жанна, что ты говоришь? - удивленно воскликнул "Карл", покрутив пальцем у виска.
-Мой государь... идёмте на Париж! - нерешительно предложила "Жанна", постоянно озираясь по сторонам и высматривая, нет ли поблизости неразлучного трио "ДРК". Те, как назло, стояли совсем рядом, очень смущая своим присутствием "Орлеанскую деву". А тут ещё и "архангел" с краю сцены нарисовался, и "Люцифер" с другого краю. И куда бечь? Только на Париж и остается...
-Я вижу в том Господень перст... - робко пропела "Жанна", как будто бы более весомой причины идти на Париж она не нашла.
-Но всякий нимб тяжел, как крест! Опомнись, Жанна!
-Идёмте на Париж..!
Тут хор громогласно запел "славься-славься!". "Изабелла" вручила "сыну" кружку с кофе, синюю, с зайчиком розовым. И тут в голове "Карла" созрел коварный план подкупить "Жанну".
-Пей за мой триумф и веселись, я так велю! - воскликнул он, протягивая "Жанне" кружку, но та даже не подумала её брать, а только довольно грозно крикнула:
-Время утекает, как песок сквозь пальцы! Дайте мне войска, мой государь, я Вас молю, я должна идти!
-Нет, ты должна остаться! – истерично возопил "Карл" и плеснул кофе в "Жаннину" сторону. Порой Комуи вживался в роль даже более чем.
Сколько ни уговаривала "Жанна" "Карла" прогуляться с ней до Парижу, тот всё отказывался. А тут ещё "Рец" и "Дюнуа" с "Кошоном" примотались, мол, "Жанна, Жанна, что ты делаешь?". Как будто сами не видят.
-Кто пойдет со мною на Париж?! - крикнула "Жанна", выскочив на середину "сцены", и стала озираться по сторонам, выискивая добровольцев.
-Я пойду! - воскликнул Аллен и подбежал к ней.
-Стоп-стоп-стоп! - запротестовал "Карл". - Аллен, вернись на место! С Жанной никто, слышишь, никто не пойдет на Париж!
-Ну как же... - Аллен грустно взглянул на смотрителя. - Она же так помогла Франции, она взяла Орлеан! А все с ней обращаются, как с... - юный экзорцист замялся, подыскивая нужно слово.
-Аллен, я бы сам с радостью пошёл бы с ней не то что на Париж, а даже в разведку! - убедительным тоном сказал "Карл". - Но по сюжету этого делать никому не положено. И вообще, не срывай коронацию! - с этими словами "новоиспеченный правитель всея Франции" вернулся на свое место и отдал команду продолжать.
Аллену ничего не оставалось, как вернуться в хор, и "чудесно петь осанну" "Карлу", а "Жанна", так и не найдя никого, кто пошёл бы с ней на Париж, убежала со сцены, где была бы поймана "Михаилом", если бы тому не помешал "Люцифер".
Далее последовал второй дуэт Карла и Изабеллы. Теперь пришёл черед "мамаши" отчитывать "сына", но только не за то, что он продал государство и спал с англичанами, а за то, что он не может взять правление в кулак. "Карл" бился в истерике, а "Изабелла" пыталась подавить в себе желание его утешить. Периодически она подходила к нервному "сыну" и нежно гладила его по голове, но тут же одёргивала руку, и, сделав вид построже, начинала учить его жить. Под конец "Карл" запрыгнул на стол комиссии, рассыпав все бумаги, и воскликнул:
-Я знаю, что я делаю!
-Как Вы мудры, мой государь... - "Изабелла" подбежала к нему и сделала попытку спустить неадекватного правителя со стола, но тот спрыгнул сам, не обращая на "мамашу" никакого внимания.
-Правлю я рукою смелою! Я король, долой сомнения, предоставь мне все решения!
"Изабелла" быстренько ретировалась со "сцены", оставив "Карла" совсем одного. Тот потоптался на месте, походил взад-вперед, вздохнул, и запел. Пел он очень грустную песню о своих душевных метаниях, о том, что он один стоит над бездной во власти обмана, и всё оправдывался, оправдывался перед "Жанной". Но к концу песни "король" всё же пришёл к выводу, что "Жанна" - "Жанной", а власть дороже. Объявив во всеуслышание, что "Жанна" теперь осталась одна, "Карл" улегся прямо на полу, свернувшись калачиком. Тут на "сцену" вышли "Кошон" и "английский маршал". Решать политические дела при посторонних он, видимо, не хотели, потому решили удостовериться, жив он или уже умер, и можно спокойно подписывать договор. Легонько попинав "Карла" и проверив у него пульс, дипломаты убедились, что пациент скорее жив, чем мёртв, и шуганули его со "сцены". Теперь кроме "комиссии" никто не мешал решать архиважные политические дела, и "маршал" с "епископом" приступили к делу. И пели и плясали они, в принципе, терпимо, но к середине песни им это надоело, и тогда "дипломаты" решили потерроризировать "комиссию", но нарисовавшийся на "сцене" "Карл" помешал им.
Затем последовал очередной-надцатый комментарий "комиссии", члены которой в раздумьях бродили по сцене, обсуждая дело Жанны д'Арк, брата Доминика из Вера-Круса, который стал террористом, потом перешли на общечеловеческие темы и задались вечными вопросами, вроде "зачем мы существуем?" и "кто мы для Господа?". Только "комиссия" договорила, как Сокаро и обиженный и оскорблённый Тома, выволокли "Жанну" на "сцену" и, привязав её к пододвинутой ими же скамейке, удалились. "Орлеанская дева" очень красиво и эмоционально запела, от одного её голоса хотелось плакать. Но всю картину испортил "Михаил", который подошёл к "Жанне", снял шляпу, и одел её девушке на голову. Право слово, грешно так вести себя в такой момент, но поди объясни это Кроссу. Итак, подойдя к "Жанне" и одев ей на голову свою думательную шляпу, "архангел" наклонился и пропел хриплым, прокуренным голосом несчастной на ухо:
-Кто бы тебя не предал, что предавала ты?
"Жанна" уже начала сомневаться, что среди всего, что теряет - ЭТО большая из потерь, но, тем не менее, стойко продолжала петь. Наконец, "Михаилу" пришло-таки в голову отвязать девушку от скамейки, но на этом приключения не кончились, так как в благодарность за "спасение" "архангел" хотел получить как минимум поцелуй. Тут на помощь "Жанне", как всегда, пришёл "Люцифер". Хоть помощь эта и была сомнительной, ибо, прогнав "Михаила", он потащил "Орлеанскую деву" куда-то, в непонятном направлении, очевидно, на суд, хотя было пока рано.
Далее на "сцену" высыпали все, кто только мог, и неразлучное трио "ДРК", "Карл" и "Изабелла" задались вопросом, чего женщине стоит делать, а чего - нет. Как ни странно, рассуждали на эту тему в основном мужики, а единственная женщина - "Изабелла" - вставила всего лишь пару слов. Когда настал черед петь "Реца", тот возмутился:
-Да что я все про постель-то петь должен?!
-Пой, Канда, пой. - скомандовал Комуи.
-Не буду.
-Да тебе ещё повезло. - сказал Лави. - Они тут задаются вопросом, следует ли женщине стать мадам де Рец. А вот Дюнуа, как всегда, не у дел.
-Просто Дюнуа - лох серебристый! - фыркнул Канда.
-А Рец - сексуально озабоченный маньяк. - Лави показал Канде язык.
-Отставить ссориться! - командным тоном сказала Линали, встав между Кандой и Лави на случай, если те решат подраться. Она, по-видимому, начала вживаться в роль. - Просто пойте, что говорят, и всё.
-Не буду я про постель петь! Почему я один исполняю роль сексуального маньяка?!
-Не волнуйся, Канда, не такой уж ты и сексуальный. - поспешил утешить товарища Дейша.
Канда, начавший закипать уже давно, вскипел окончательно.
-А между прочим, Канда, зря ты так. Рец, безусловно, озабочен, но ведь не он один. Кошон, например, сам признался, что Жанна - вечная причина порочной страсти, и его колеблет вопрос "следует ли женщине девицей оставаться". - сказала Линали, в надежде, что Канду это утешит.
-А чего я-то сразу? - запротестовал Дейша. - Кто бы говорил тут! Ты вообще с англичанами спала и трону предпочла кровать!
-Свои партии лучше бы учил, а не мои! - воскликнул Комуи.
-Да кому тут вообще нужна эта постановка, а, массовик-затейник? Сам заварил кашу, а ещё на нас бочки катит!- возмутился Лави.
-А мне вообще ваша Жанна не нравится! - фыркнул Канда.
-Мне тоже, она какая-то забитая. - спокойно изрёк Кросс, покуривая сигарету.
-А ваша Столетняя Война вторгалась в мое личное пространство! - крикнул Тома.
-А я предлагал их с Жанной местами поменять!
-Я тебе предлагал рыжего на роль Жанны, ты отказался, что ты теперь выпендриваешься-то?
-Так тебе же она тоже, вроде, не нравится?!
-А пусть Мари будет Жанной!
-Я не буду путь в хоре, меня заставили! - протестовал Аллен.
-Свергнем Карла, если он не подпишет бумаги! - выкрикнул Ривер.
-Точно! Даёшь революцию!
Сокаро ухмыльнулся и приготовился к глобальной потасовке, но Клауд стукнула кулаком по столу и буквально прорычала:
-Вы увлеклись взаимным поношеньем! Вопрос немедля требует решенья!
Как ни странно, все мгновенно затихли, а некоторые даже стыдливо потупили взор.
-Все по местам, репетиция продолжается! - скомандовала Клауд, и заняла своё место рядом с Кроссом, который тут же сделал попытку её приобнять, но генерал Найн наступила ему на ногу, чтоб неповадно было.
Репетиция продолжилась. С горем пополам отмучили обсуждение архиважного вопроса: что женщине следует делать, а что нет. С хором дела обстояли намного сложнее: Аллен отказывался петь про то, что он и только он въедет в рай дорогой белой, какой-то искатель задался вопросом, к чему такая точность, почему жена должна не изменять именно с четверга? Если воскресенье уже, то почему бы не с понедельника? С горем пополам всё всем разъяснив, Клауд Найн отдала "Жанне" команду начинать. Та тихонько запела "Agnus Dei, miserere mei..." Вслед за ней это же, только в переводе, подхватил хор, и вот, наконец, настал черёд "Войны" блеснуть вокальною красой. Тут и правда было, что послушать, и на что посмотреть. "Михаил" постоянно тулился до "Войны", ибо тут "Люцифер" помехой ему не был, но всё же и это ему не помогло. Ведь "Столетняя Война" - не "Жанна", и вполне могла сама за себя постоять. Сразу после "Войны" и "архангела" на середину "сцены" вышел "Дюнуа".
-Без неё мир похож на склеп! Что мне кровь твоя, что твой хлеб?! - убивался "бастард Орлеанский". Под конец он даже упал на колени и рванул на себе бандану. Но в тот же миг его бесцеремонно посторонил "Рец", который хоть и пел по-прежнему с каменным лицом, и все так же не сводил взгляда с "комиссии", считал, что он достоин, как никто, стоять в центре "сцены".
-Я отныне твой противник, если только достанет сил! - закончил "Рец" и чётким, чеканным шагом отошёл в сторонку, уступая место "Карлу".
-Боже мой, как её спасти!? - вопил раздосадованный "король". Он даже беретку с себя сорвал, бросил её на пол и потоптал - для правдоподобности. Раньше надо было думать, дорогой государь, раньше.
По виду "Кошона" можно было судить, что дальнейшая судьба "Жанны", а так же всей Франции и его собственная, «епископа» не волнуют. "Война" попыталась тонко намекнуть, что он не прав, но у неё не очень-то вышло из-за мешавшего постоянно "Михаила. Надо отметить, последнего вообще ничего, кроме "Войны" не интересовало, и всё его внимание было обращено на неё. Ближе к концу песни пришлось снова вызывать на помощь "Люцифера", чтоб "Михаила" отогнал и вежливо дал понять всем присутствующим на "мессе", что они не правы. Когда же хор допел последнюю строку песни, все разошлись со "сцены" под "Agnus Dei, miserere mei...", которое напевала "Жанна".
И вот, спустя несколько часов тяжелого труда, дело дошло до неё, до долгожданной финальной песни. На "сцену" вытащили две скамеечки, на одну из которых усадили "Жанну", к скамеечке придвинули стол, на который взобрался "Кошон". Хор затянул: "Пра-а-а-а-авду высветит су-у-у-уд епископа-а-а-а-а! Вера-а-а-а-а праведная та-а-а-ако-о-о-ова-а-а!", а "епископ" в свою очередь начал обвинять "Жанну" по всем возможным статьям, всячески её обижать, а потом вообще заставил взобраться на стол. "Жанна" стояла, опустив голову, и всё время пыталась что-то возразить, но её, естественно, никто не слушал. Вообще, дело могло бы решиться без крови, действительно могло, но на "сцене" появился "Рец", который уселся за стол и задал "Кошону" интересный вопрос:
-Ты Орлеанский видел бой? Ты видел крепости в огне? Там каждый камень повторял: "Иди за ней, иди за ней"!
-Вы обманулись, шевалье, - возразил, было, "епископ", но "Рец", для которого существовало только два мнения: его и неправильное, зарычал и схватился за Муген.
-Это я-то обманулся???!!! - с этими словами "Рец" бросился на "Кошона" под дружное "Где тот герой, что спасёт тебя, Франция?" хора. "Кошон" тоже не остался в долгу, и съездил кулаком "Рецу" по зубам. "Жанна", стоявшая на столе, уговаривала "епископа" и "алхимика" не бить друг друга. Тут на сцену выскочил "Дюнуа" и, с криком: "Наших бьют, подлецы!" присоединился к потасовке. "Рец" и "Кошон" тут же позабыли про свою, совсем ещё свежую, ссору, и решили, что сначала поколотят "Дюнуа", а свои проблемы решат потом. «Бастард Орлеанский» завопил: «Хулиганы зрения лишают!» и забегал кругами по сцене, но вскоре был пойман «епископом» и «алхимиком». "Комиссия" и хористы кинулись разнимать дерущихся, а "Война" и "Михаил" пытались удержать рвущегося в бой "Люцифера". Наконец, конфликт был улажен: "Реца" и "Дюнуа" спровадили со "сцены", а немного помятый "Кошон" продолжил отчитывать "Жанну". Хор усиленно помогал епископу в этом, а вот в скором времени вновь появившийся на "сцене" "Дюнуа" был категорически против.
-Я спасу тебя, Жанна! Я и моя любовь! - вопил "бастард Орлеанский". - Я не верю, что ты действительно любишь кровь!
А вот фраза "смелее, Жанна", по-видимому, очень понравилась "рыцарю", поэтому он повторил её раза три, прежде чем констатировал тот факт, что "она молчит". Как только скрылся из виду "Дюнуа", появились "Карл" с "Изабеллой". Заняв своё место "по эту сторону стола", "Карл" принялся наезжать на "Жанну":
-Там во дворце её прямой и дерзкий взгляд! И все тогда ослепли, все! Её устами блеял ад, я потерял и речь, и слух! Я кролик бедный в пасти льва, она меня, и знать, и слуг, и армию, - "король" вскочил с места и замер, - околдова...
Пришёл черед "Изабеллы" отчитывать "сына" за то, что он такой-вот-растакой, всю жизнь с протянутой рукой. Так, слово-заслово пришли к выводу, что "Жанна" виновна. И "комиссия", само собой, не могла это не прокомментировать.
-Ты так спешишь её убить, ты не боишься адских врат? - грозно глядя на "Кошона" спросил Ривер.
"Епископ" в ответ только плечами пожал и, улыбнувшись, молвил:
-Я не свободен в жизни сей! Я исполнитель, я солдат!
-Твоя судьба предрешена... у них вопросов больше нет. Сломались стрелки на часах. Тебе навеки двадцать лет. - тихо сказал "Рец", впервые за всю репетиции проявляя хоть какое-то сострадание к "Жанне".
-Полуребёнок, полусон, тебя запомнят на костре. Тебя не станет на заре... и нас не станет на заре... - опустив голову, произнёс "Дюнуа", стоявший рядышком с "Рецем".
"Комиссии" нечего было возразить. "Кошон" велел первому попавшемуся искателю зажигать костёр. Тут на сцену выскочил "Михаил", запрыгнул на стол к "Жанне" и хотел, было, её обнять, но та с криком "Нееееет!" спрыгнула на пол и побежала прочь со сцены. Следом за ней бросился и "Михаил", на которого чуть не накинулся "Люцифер", получивший от "Войны" команду атаковать порочного "архангела".
На такой позитивной ноте и была закончена репетиция.

@темы: D. Gray-man, кроссовер, фанфики, стёб, Джино